Петербургская группа Shortparis устроила музыкальный перформанс в Екатеринбурге на месте бывшей ИКЕА в «Меге». Музыканты не только устроили зрелищный концерт со всеми главными песнями, но и превратили бывшие помещения шведского магазина в выставочное пространство, по атмосфере чем-то напомнившее экспозиции Уральской биеннале. А сам концерт встряхнул горожан, заставив на время отвлечься от квартирно-офисной рутины.
Фото: Леша КанифольщикСтоит признать, Екатеринбург соскучился по событиям подобного формата. После потери Уральской биеннале и других международных событий внезапный приезд Shortparis, которую называют лучшей концертной группой страны, стал для горожан глотком свежего воздуха. Вечером в субботу встречаем в «Меге» почти весь знакомый нам творческий Екатеринбург — вот что-то обсуждает художник Илья Mozgi, а дальше в очереди его коллега Рома INK, перформанса ради облачившийся в рясу священника с огромным крестом на груди.
Еще за полтора часа до планируемого начала к новой площадке выстроилась длинная очередь от одного до другого конца «Меги». Перформанс должен был начаться в 20:00, но по неизвестным причинам его задержали почти на полтора часа, поэтому очередь только увеличивалась. В толпе мы встретили людей, которые, простояв около двух часов, решили не дожидаться начала и уйти. Но все же большинство зрителей выстояли. И оно стоило того — концерт состоялся, даже без прихода полиции или ОМОНа, как это иногда бывает в наши времена.
Фото: Андрей КуськалоКонцертную площадку на месте огромного склада ИКЕА предваряло камерное выставочное пространство. Там, где чуть больше года назад мы выбирали кровати Malm, кресла Poäng или торшеры Tagarp в стиле скандинавского минимализма, расположились коробки квартир и офисов, в которых актеры, как в RPG, разыгрывали знакомые всем сцены. Кто-то отмечает новоселье в старенькой квартире, кто-то оплакивает долги по ипотеке, а другие часами неотрывно глядят в мониторы, зарабатывая себе на жизнь.
Фото: It's My City«Да здравствует новая жизнь!», «Теперь заживем», — то и дело выкрикивают члены семьи, заселившейся в памятник конструктивизма. Они улыбаются и обнимаются, а в перерывах отряхивают пыль с мебели и светильников, которые, кажется, видели всех предыдущих жильцов, и обставляют квартиру новыми вещами. Им, как и многим героям перформанса, предстоит строить свое будущее на том, что осталось от прошлого.
Фото: Леша КанифольщикВ другой квартире, купленной в ипотеку, молодая семья. Муж мечется по комнате в бессилии, отчаянии и слезах, пытаясь придумать, как вырваться из замкнутого круга — платить по счетам еще 24 года. Он находит свое утешение в алкоголе, а его супруга снимает видео для соцсетей или стримит, заодно пытаясь успокоить мужа.
Фото: Леша КанифольщикСоседний дом ожидает снос — землю под ним несколько лет назад выкупил застройщик, чтобы построить новый «жилой комплекс в живописном районе». Его жильцам ничего не остается, как собрать вещи и покинуть родовое гнездо. Здесь они пережили радостные и горькие моменты, рождение детей и смерть близких. Но теперь тут тоже будет новая жизнь.
Фото: Алексей ПономарчукВ тесной бытовке ютятся мигранты, после тяжелой работы перебиваясь игрой в нарды, чаем и разговорами на родном языке. Это люди, которые и строят наше светлое будущее в новых многоэтажных коробках.
Фото: Алексей ПономарчукПосреди всего — экран смартфона, на котором в бесконечном думскроллинге крутится лента знакомого телеграм-канала о городе. Очередной застройщик снес очередной особняк, еще одного политического активиста оштрафовали за пикет с антивоенным высказыванием, власти выделяют деньги на подарки городу в честь юбилея. Новости крутятся все быстрее, давят негативом, вызывают гнев и отвращение. Терпеть это становится невыносимо, поэтому участники перформанса сходятся в центре экспозиции и сжигают свою прежнюю жизнь вместе со всем новостным шумом.
Фото: Андрей КуськалоОткрывается занавес, сжатое пространство кухонь и спален расширяется, и мы попадаем на бывший склад ИКЕА — где-то тут еще остались те самые кресла и торшеры. Теперь это полноценное пространство для концертов, куда обещают привозить разных исполнителей. Вместо сцены здесь нечто, напоминающее складские стеллажи или строительные леса, на двух этажах которых располагаются музыканты.
Фото: Андрей КуськалоВокалист начинает, а капелла с протяжной народно-пролетарской песни:
Сон пропал
Как утренний звон
Всю бригаду на ноги поднял
Но вдруг чем-то сдвинулся склон
И огромный как белый Урал
Вдоль цехов важно вышагал слон
Он устало всем телом дрожал
Как царственный мышечный трон
И смотрели в распашку глаза
И рождалось в мужицкой груди
Что-то гордое, как бирюза
Над трубой, в рваных пятнах зари!
Фото: Леша Канифольщик
Вступают барабаны, бас и гитара, и зал взрывается криками. Музыканты мечутся по лесам-стеллажам, словно пытаясь вырваться из огромной металлической клетки. Перкуссионист молотит барабанными палочками по всему, до чего может дотянуться. Гитарист искусно вплетает в плотный бит восточные интервалы.
Фото: Леша КанифольщикЭнергичные и знакомые многим песни «Как закалялась сталь», «Говорит Москва» и «Страшно» сменяются спокойными и меланхоличными мелодиями. «Спит большая страна, вечным кажется вечер. Над собором Кремля поднимается ветер», — вычеканивает вокалист, печально напоминая, где мы оказались за последние два года.
Фото: Андрей КуськалоКаждую песню екатеринбуржцы в импровизированном концертном зале встречают и провожают ярко и бурно. Мы все — зрители, актеры и музыканты — сегодня едины в нашем желании вырваться из душных коробок, дедлайнов, загонов и выплеснуть невысказанное и скомканное где-то внутри. К музыкантам на стеллажах поднимаются обитатели панелек, офисов и бытовок и все забываются в танце.
Фото: Леша КанифольщикДва часа сгорают, как лампочки Ильича в старых торшерах, музыка стихает, музыканты пропадают в дыму за сценой, но Екатеринбург их так просто не отпускает, и те выходят на бис.
«Вот оно, вот оно новое царство», — допевает вокалист, завязав петлей на шее шнур от микрофона. И заканчивает словами: «Пой, молодежь, пей, молодежь, точи, молодежь!»
Фото: Алексей ПономарчукМы разбредаемся обратно по своим коробкам, пробираясь сквозь ноябрьскую грязь и густой вечерний туман.
«Какое новое ждет нас на обломках прошлого? Вопрос повис в воздухе, как венский стул на фоне Шишкинского пейзажа», — пишет о случившемся в этот вечер культурный обозреватель Анна Филосян. Лучше и не скажешь.
It`s My City