Вадим Николаевич Панкратов или Дед-пикет — городская легенда Екатеринбурга. Вы могли видеть его на протестах в защиту сквера у театра Драмы, митингах Навального и одиночных пикетах у памятника Ленину. Хотя Дед-пикет чаще всего посещал оппозиционные митинги, он всегда приходил туда с плакатами за Путина и писал о нем хвалебные стихи. Однако это не уберегало его от задержаний и преследований — на протестах в сквере Вадим Николаевич ударил газеткой подполковника полиции, а тот счел это насилием над представителем власти и против пенсионера даже возбудили уголовное дело. Дед-пикет отделался штрафом, но с тех пор стал реже выходить на митинги.
Мужчина и до пенсии интересовался политикой. В детстве в доме его матери из приемника звучали ритмы советской и зарубежной эстрады, сквозь которые пробивались и голоса западных радиостанций: «Немецкая волна», «Голос Америки» и «Би-би-си». В советские годы Панкратов не торопился вступать в партию, потому что видел в ней много карьеристов и приспособленцев. Но в 1991 году за пару месяцев до распада Союза он наконец созрел, чтобы вступить в КПСС. Дед-пикет ездил на протесты в Москву за сохранение СССР и даже участвовал в подпольных съездах коммунистов, за что чуть не лишился работы в органах.
It’s My City поговорил с Вадимом Николаевичем и выяснил, как он пришел к своим экстравагантным акциям, почему он так отчаянно поддерживает Путина, хотя выбросил телевизор еще в восьмидесятые, и почему уверен в том, что Путин продолжает дело Ленина.
Фото: Евгения Кобеева / It’s My City«Они позорят Путина». Как Дед-пикет ударил полицейского газеткой и стал фигурантом уголовного дела
Вадиму Николаевичу 67 лет, с виду это обычный пенсионер в лыжной шапочке и флисовой куртке. Засветился в инфополе он примерно в середине десятых годов, когда в России еще оставались активные несистемные политики, которые организовывали протесты. Дед-пикет выходил почти на каждый оппозиционный митинг Навального, но в противовес протестующим всегда славил на них Путина. Мужчина не только делал плакаты в его поддержку, но даже писал президенту стихи.
Президенту нашему — Путину вожатому.
Поддержать его мне не слабо,
С ним мне, прямо скажем, повезло.
И я стою с ним заодно,
Пятой колонне назло».
До 2019 года выходы на митинги были безопасными для Вадима Николаевича. Все изменилось после протестов в сквере около Театра драмы. Тогда пенсионер вышел ни за сквер, ни за храм, а за Путина, надев футболку с надписью «Путин, родина, единство — нашей силы материнство». По его словам, как ветеран и пенсионер МВД он был недоволен действиями полицейских, которые разгоняли протестующих — кричал им, что они позорят Путина. В моменте его поддержал другой участник акции Максим Скворцов, и его схватили полицейские, якобы потому что он был пьян.
Когда молодого человека задерживали, Вадим Николаевич хлопнул газетой по руке подполковника Антона Трошина. За это против Деда-пикета возбудили уголовное дело по статье о насилии над представителем власти (318 УК РФ). Пенсионера могли лишить свободы на срок до пяти лет, прокурор запрашивал для него полгода условно, но в итоге Верх-Исетский суд назначил Панкратову лишь 20 тысяч рублей штрафа и обязал его оплатить процессуальные издержки — 1035 рублей.
Также мужчина получил штраф и за само участие в акции в сквере. Суд решил, что мероприятие было несанкционированным, а потому оштрафовал его на 10 тысяч рублей. Спустя четыре года после «стояния на Драме», в 2023 году Европейский суд по правам человека признал решение екатеринбургского суда незаконным, поэтому Россия должна выплатить Деду-пикету 3,5 тысячи евро компенсации. Однако российские власти уже несколько лет не исполняют решения ЕСПЧ, а в 2022 году Россия вышла из Совета Европы.
Фото: Евгений Логинов / It’s My CityЗимой 2021 года Деда-пикета задержали на митингах в поддержку Алексея Навального, который тогда вернулся в Россию после лечения в Германии. Пенсионер вышел на протесты 31 января с плакатом «Спасибо Путин, я привился. Вас благодарить сюда явился» — в тот момент еще продолжалась пандемия коронавируса. На него составили протокол за участие в несогласованной акции. Тот самый подполковник Трошин решил, что надпись на плакате была иронией против системы государственной власти, составляющей которой является президент. Однако суд встал на сторону Вадима Николаевича и прекратил административное дело.
В 2022 году после начала военных действий в Украине и последующих за этим митингов домой к Вадиму Николаевичу пришли сотрудники министерства общественной безопасности Свердловской области. Те вынесли предостережение, чтобы мужчина не выходил на антивоенные митинги даже с лозунгами в поддержку российской армии.
Фото: Евгения Кобеева / It’s My CityТеперь он выходит с плакатами на относительно безопасные акции: в память о жителях Белгорода, пострадавших от обстрела в декабре прошлого года, а также в защиту парка 50-летия ВЛКСМ, где хотят построить общежитие для спортсменов, вырубив деревья.
— Я учился в том самом интернате в парке 50-летия ВЛКСМ, когда он еще не был со спортивным уклоном. Для меня дело даже не в земле, а в памяти. Там рядом со школой стоит частное многоэтажное здание, прокуратуре надо разобраться, каким образом его смогли построить на территории школы. Теперь ведь у нас идет национализация? Пожалуйста, национализируйте. Отдайте обратно школьный участок детям под гостиницу, тогда всем хватит места, — предлагает Панкратов.
Фото: Евгения Кобеева / It’s My CityСлушал «Голос Америки», не любил конформистов из партии и стал силовиком не по своей воле
Вадим Николаевич родился в Нижнем Тагиле в 1956 году. Позднее он с матерью переехал в Свердловск и жил в старинной усадьбе Хомутовых на Гоголя, на месте которой сейчас находится офис «Сбера».
— Отца я никогда не видел и не знал. Мама у меня работала на разных работах. Последнее время в городской больнице № 40, специалистом по снабжению. Дома у нас был радиоприемник Рижского завода, он ловил разные голоса («Голос Америки», — прим. ред.), которые в то время запрещали и глушили. Тогда к маме часто приходил ее знакомый, который критически относился к советской действительности.
Еще в раннем детстве я понял, возможно, бессознательно, что идет идеологическое противостояние (СССР и западных стран — прим. ред.). Когда я немного подрос, мы зачастую спорили с маминым приятелем, хотя он был меня старше. Несмотря на то, что мы были по разные стороны баррикад, я ему очень благодарен, эти споры мне многое дали, — вспоминает Вадим Николаевич, имея в виду свое увлечение политикой и активизмом.
В армии Панкратов был политобозревателем и даже мечтал стать журналистом, но не смог поступить на факультет журналистики в УрГУ.
— На журфак я приходил после армии, там я был редактором боевого листка. Чтобы поступить, нужно было пройти конкурс, иметь печатные труды. К сожалению, тогда преподаватели не засчитали мое творчество, пришлось подумать о другом месте учебы, — рассказывает Панкратов.
В итоге он поступил в Свердловский юридический институт на следственно-криминалистический факультет. Через полгода молодого человека без объяснений перевели на судебно-прокурорское направление. Сам Вадим Николаевич предполагает, что это сделали из-за его знакомства с другом матери, критиковавшим советскую власть.
— Вызвали в деканат, говорят, мол, вам надо перевестись на судебно-прокурорский. Я говорю, а с какой стати? Ответа не было. Я подозреваю, что на меня что-то нашли, возможно, выявили связь с тем самым знакомым матери, — вспоминает Вадим Николаевич.
Фото: Евгения Кобеева / It's My CityПосле окончания вуза мужчина устроился специалистом по социально-бытовым вопросам на оптико-механический завод. Там, по его словам, он впервые столкнулся с расхождением слов и дел у советской и партийной бюрократии и номенклатуры, отходом от ленинских норм и идеалов.
— Говорили одно, делали другое, думали третье. Беспартийным было тяжело, а вступать в КПСС я тогда не хотел. Во-первых, я тогда не считал себя готовым к этому, во-вторых, было очень много сомнений. Я застал Хрущева и Брежнева и видел, как деградирует система, как много людей идут в партию не за стремлением сделать жизнь лучше, а за хорошей должностью. Потом ушел в областное управление бытового обслуживания и работал там юрисконсультом, — делится Панкратов.
После начала перестройки в 1985 году по направлению и рекомендациям советских партийных органов и трудового коллектива Вадима Николаевича перевели на службу в МВД. Поначалу он несильно обрадовался предложению, но все-таки поддался на уговоры.
— Меня вызвали и сказали, мол, тебе государство оказывает доверие. Конечно, мы на тебя не давим, но если ты не оправдаешь наше доверие, не ответишь на наш позыв, мы тоже не ответим тебе в будущем.
Я попытался поспорить, что я не член партии и меня нельзя просто взять и призвать, на что мне сказали, что это не имеет значения. Оказывается, до этого мне уже дали направление от трудового коллектива, по сути, партийной организации. Так я и оказался в органах, — вспоминает Вадим Николаевич.
Мужчина служил в лечебном и воспитательно-трудовом профилакториях в поселке Зеленый дол. После переехал в Тюмень, где отвечал за техническую укрепленность объектов в системе вневедомственной охраны (ныне этим занимается Росгвардия).
Фото: Евгения Кобеева / It's My CityРождение Деда-пикета: как участие в подпольном съезде коммунистов чуть не стоило ему работы
Уже на закате советской власти, в 1989 году Панкратов наконец понял, что хочет вступить в партию, правда, в последние два года собрания откладывали. В итоге в КПСС ему удалось вступить только в 1991 году, за несколько месяцев до распада СССР.
— Партия не реагировала на конкретные проблемы. Мы все видели, что дело идет не туда, хотели собраться и обсудить этот вопрос два года. Я не мог с этим смириться и дошел до первого секретаря Тюменского обкома и все же добился своего. Нас спрашивали, почему, когда все уходят из партии, мы приходим, будто мы не от мира сего. Уходили никчемные люди, для которых партбилет был хлебной карточкой, — убежден пенсионер.
В свободное от службы время Вадим Николаевич ездил инкогнито на подпольные съезды партии и митинги в Москву.
— Был я и на знаменитом митинге на Манежной площади в Москве в 1991 году, на который вышло полмиллиона человек, а также на других маршах и шествиях по улицам столицы с протестами против политики Горбачева и Ельцина. Мы призывали собравшихся голосовать на Всесоюзном референдуме за сохранение СССР, — делится Вадим Николаевич.
Фото: Дмитрий Соколов / ТАССПосле августовского путча на территории еще советской России запретили КПСС, ее имущество конфисковали, а вскоре распался и сам Советский Союз. Тогда бывшие члены компартии создали временный организационный и координационный центр РКРП — промежуточный орган до снятия запрета на КПСС. Туда же вступил и Панкратов.
Свою первую минуту славы он получил уже в 1992 году. Тогда некоторые депутаты Верховного Совета СССР не смирились с распадом Союза и решили провести очередной съезд союзного парламента, чтобы де-юре подтвердить факт существования СССР. Уже новое российское руководство мешало депутатам, все столичные залы отказались принимать съезд. В итоге они собрались в Доме культуры совхоза «Вороново».
Сразу после начала мероприятия по звонку из Москвы отключили свет. В этот момент с докладом выступала председатель президиума съезда, чеченский политик Сажи Умалатова. Она продолжила читать текст в темноте, и тут на помощь ей вызвался будущий Дед-пикет.
— Тогда она читала доклад. В зале было темно, один из однопартийцев принес фонарик, и вместо того, чтобы встать с ней рядом, освещая текст, положил его на стол и куда-то ушел. Я долго не решался выйти из глубины сцены, хорошо осознавая последствия своего шага на всю свою оставшуюся жизнь. Но тут решалась судьба страны и я осмелился стать осветителем Умалатовой по принципу: «раньше думай о Родине, а потом о себе». Так я и оказался на кадрах фото и кинохронике в теленовостях и газетных публикациях.
Огорчает одно, что все наши усилия тогда не повлияли на политику в стране. Но в то же время это и опровергает аргумент, что на защиту КПСС и Советской власти тогда никто не вышел.
Та сцена стала мне голгофой, защита Родины — моим крестом, который нет, не перечеркнул мою служебную карьеру и жизненный путь, он окрестил дальнейшую дорогу по которой я и теперь иду, — метафорично описывает свое первое появление в медиа Вадим Николаевич.
Вадим Панкратов (слева) на съезде в Вороново. Скриншот: net-film.ruУвольнять Вадима Николаевича тогда не стали, но его отношения с коллегами сильно испортились. Позже его «сослали» из Тюмени в Лабытнанги — далекий северный город на Ямале (в 30 км от Харпа, где погиб Алексей Навальный), а потом отправили на пенсию без объяснений.
— Был даже случай, когда мы с напарником вдвоем задержали преступника. Его наградили, а мне в шутку сказали, что мою награду Умалатова даст. После меня перевели из Тюмени в Лабытнанги, как оказалось, даже без приказа. Я воспринял это как ссылку.
За три года службы в Заполярье я получил второе высшее образование в Уральской академии госслужбы при президенте РФ. В своем дипломе я еще в 2002 году предложил создать Росгвардию. Как мы видим, мое предложение было услышано. Получил диплом, а в нем нашел приказ об увольнении из органов. Обидно, досадно, ну да ладно. Благо, тогда мне уже 45 лет было, вышел на пенсию по выслуге лет, — отмечает Панкратов.
«Для меня Путин — вожатый»: почему пенсионер так полюбил преемника Ельцина
Когда в 2000 году к власти пришел Владимир Путин, пенсионер и бывший силовик Вадим Николаевич резко пересмотрел свои взгляды на политику и стал меньше интересоваться коммунистами. По его словам, он проникся историей жизни Путина, потому что у него с ним много общего.
— Я его понимаю, у нас в жизни с ним было несколько общих моментов: мы оба из небогатых семей, закончили юридическое направление, оба работали в органах. Для меня Путин — вожатый. Человеку удалось осуществить свои планы, свою мечту, — объясняет Дед-пикет.
Фото: Евгения Кобеева / It's My CityПо мнению Панкратова, Путин управляет страной так долго, потому что сейчас в России просто нет более достойных кандидатов на пост главы государства.
— Почему у нас, говорят, 25 лет Путин у власти? А потому что способный людской материал старый. Вокруг него уже все не то, — утверждает Вадим Николаевич.
Региональные проблемы и неравенство в России, обострившиеся за два путинских десятилетия, Панкратов связывает с несостоятельностью местных чиновников, которые «подставляют» президента и работают лишь за желание «быть у кормушки».
— Такое впечатление, что идет какая-то подковерная война, ну или если мягче, саботаж во власти. У нас все наступает внезапно: потопы, пожары. А ведь в каждом ведомстве, есть ответственный за это чиновник, у которого, в свою очередь, есть фамилия, имя и отчество, — говорит он.
Фото: Евгения Кобеева / It’s My CityНе согласен он и с тем, что Путина называют диктатором. Хотя пенсионер уверен, что это слово не всегда имеет негативную окраску, ведь тысячи лет назад в истории существовали «просвещенные» тирании.
— Был восточный деспотизм. Мы думаем, что там сидели диктаторы и гнобили всех. А ведь по тем временам эти деспотии, Вавилон, Египет — просвещенные государства. Обстоятельства жизни так складывались, что именно в этих условиях они построили те же пирамиды, древние здания и водные каналы, — вспоминает мужчина.
«Одному легче во всех отношениях»: чем сегодня живет Дед-пикет и где его можно встретить
Сегодня мужчина получает пенсию в 29 тысяч рублей и признается, что иногда «перебивается случайными заработками». На вопрос о семье он уклончиво отвечает, что живет один.
— Ты никого не подставляешь, ни в прошлом, ни в настоящем. Ни в будущем. Никто из-за твоей политической и патриотической позиции и активности не будет страдать, сам не зная, за что, — говорит Панкратов.
Фото: Евгения Кобеева / It’s My CityТакже Вадим Николаевич коллекционирует книги. На его полке есть произведения белых эмигрантов: Алексея Толстого, Александра Вертинского и других авторов. Там же можно найти энциклопедии, справочники, словари, поэтические сборники и книги по краеведению.
Сейчас мужчина хотел бы заняться блогерством или издавать свой собственный журнал. Правда, пока Вадиму Николаевичу тяжело пользоваться программами из-за того, что он плохо разбирается в компьютерах. Хотя новости Вадим Николаевич в основном читает в интернете. Телевизор он перестал смотреть еще во времена СССР.
— Телевизор я выкинул сразу, как только пришел Горбачев и по телевизору начали врать. У меня он был старенький, вот я его взял и выкинул. Все это время живу без него. Но сейчас все-таки собираюсь покупать. Потому что пришел наконец-то лидер, настоящий, порядочный человек, можно и начать смотреть, — говорит Панкратов.
Будущее без войны и коллективное государство
Вадим Николаевич уверен, что военные действия в Украине — последствие распада СССР. По его мнению, России необходим некий «санитарный кордон» на границе с Европой, чтобы быть уверенным в собственной безопасности.
— В 1991 году мы предали 20 миллионов наших граждан, которые пали за честь и независимость СССР. Мы ушли из Германии, все сдали. И сейчас фактически мы стоим на том же пороге 1941 года. И опять мы открыты, и опять мы не защищены санитарным кордоном. СВО — это результат нашей сдачи тогда, — убежден пенсионер.
Фото: Евгения Кобеева / It's My CityПо его мнению, мирно урегулировать конфликт мирными способами в 2022 было невозможно.
— В 2022 многие выступали, говорили, давайте мир, давайте мир. Я этим товарищам объяснял, что война — это продолжение мира, только иными силовыми путями, без нее никак, — утверждает Панкратов.
Мужчина уверен, что в будущем России не удастся пойти по пути развития западных стран, ведь они индивидуалистские государства, а мы якобы всегда были за коллективизм.
— Мы просто не такого склада, у нас соседско-территориальная община, которую не разрушил фермерским индивидуальным чуждым нам образом жизни ни Столыпин, ни Горбачев с Ельциным. И прав оказался Владимир Ильич, назвав советы всех уровней высшей стадией нашей общности. Я считаю, что Владимир Владимирович следует этому же направлению, — говорит Вадим Николаевич.
Фото: Евгения Кобеева / It's My CityПанкратов считает, что Путин точно изменит ход истории страны. В том числе потому что его зовут Владимир.
— Вот, заметьте. Владимир Владимирович Путин, да? Владимир Владимирович. Был Владимир Красно Солнышко, Владимир Мономах, Владимир Ильич Ленин. Больше Владимиров не было. Все они реформаторы, а тут это имя даже повторяется дважды. Он продолжатель их дела, да и по рангу та же фигура. Поэтому я его поддерживаю, — заключает он.
It`s My City